Задание 2: Редактирование
Дорогие участники. ВНИМАНИЕ!
Прошу заметить, что меня задели комментарии отзывантов относительно моего текста в январском раунде. Я не зациклена на трахе! И мои герои не думают только о сексе! Просто, были предоставлены начальные главы романа. Что же касаемо происходящего — так задумано! Потому, что я объединила две свои книги в одну и поменяла конструкцию сюжета в целом — совершила небольшую шахматную партию, переставив многие эпизоды. Именно поэтому, читая меня, другой участник абсолютно не врубился в то, почему это герои не раскрыты, а показаны только действия! А тут и нечего раскрывать! Амдусциас и Нибрас, к примеру — они вовсе не главные герои. Существуют для создания массовки, фона, я не знаю… От них нужны были только холодные расчетливые действия! Да, я про тот самый трах!
При редактировании первой главы я постараюсь акцентироваться на переживаниях героини и повествовать все происходящее от ее лица.
Было: 19 527 т.з.
Старая версия отрывка (первая глава)
В виду последних обстоятельств став полудемоном-получеловеком, Серпент осознал для себя, что не может длительное время пребывать в преисподней. Первая и последняя попытка оказаться там, оставила ему глубокий шрам, пересекавший всю левую часть его лица и больные легкие, которые тогда едва не воспламенились: знойный воздух попав внутрь стал заживо пожирать клетки органов. Он ринулся вслед за демонами, сподвижниками Асмодея, возомнившие себя спасителями мессии. Это стало грандиозной ошибкой. Она умерла. «Всегда же есть другой вариант!» — как думал он тогда.
Не без помощи Абигора, который нашел ему кров и постоянную работу в этом злом городе, он вспомнил о своей настоящей личине и то, как под воздействием Асмодея Лэр отвернулась от него. Ее не стало рядом. Горькая улыбка отразилась в зеркале ванной комнаты. Каждое воспоминание о ней вызывало невыносимое мучение. Самоистязанием он ничего не добьется. Надо действовать.
Лэр была поистине царевной готического мира. Что его привлекло в ней? Почему он сам изначально не убил ее? Сложно было объяснить. Он и сам этого не понимал. Может, потому, что он впервые встретил идеальную для себя девушку. Надо же, как удачно в ней преобладали красота и ум одновременно.
Абигор же видел внутри нее такую силу, которая, если вырвется наружу, сметет на своем пути любого врага. Что он имел ввиду? Генерал Клана Карателей, лихой франт Асмодеева войска — он свято верил в то, что Лэр предначертана ему. Раздался смешок: «Глупости, какие». Воин влюбился в его прекрасную нимфу, оказавшуюся в оковах рабства у самого Асмодея. Самоубийца! И только.
Борьба за жизнь была окончена ее скоропостижной смертью. Портал Легиона Карателей итак едва не разорвал прекрасное тело на мелкие куски. Обычный-то человек такого не выдерживает, а уж, тем более, как то нежное создание, вроде его бывшей подружки.
Илэриас уже не спасти. И теперь, во что бы то ни стало, ему следует отыскать чудодейственные препараты от Уфира, который, скорее всего, уже был в заговоре, либо его держат в неизвестности. В любом случае Серпент отсекал прямую связь с ним, дабы тот по неведению обстоятельств его не выдал. Придется просить помощи у Локи…
(Ад, крепость Вертерон)
Краем уха во сне она уловила звук, больше похожий на грохот тяжело перемещавшегося металлического предмета. Веки с трудом разлепились. Голова-то как трещит. Беглый взгляд по сторонам. Очень высокие потолки. Нереальных размеров кровать с балдахином, на которой она лежала. В углу просторной комнаты — нет, скорее хором — находилось большое во весь рост зеркало с затейливой рамой. Рядом у другой стены, судя по виду, гардероб и ширма для переодеваний. «Что за...» Она не узнавала обстановку, больше походившую на царскую. Несмотря на роскошь, внутри же было очень темно. Тут всегда так темно? Откуда же исходил звук?
Кэм. Кэм. Кэм. Вертелось на языке. Голова туго соображала. Мозг пытался воссоздать образ красивого парня с воинственным лицом. Лэр обхватила голову, надеясь, что это поможет унять боль.
— Билл, — внезапно слетело с языка. — Черт! — в висках стучало невыносимо, а затылок гудел так, будто по нему кувалдой ударили.
Саднящая и ноющая боль с новой силой охватила тело. Резкий взгляд на руки — те были покрыты ссадинами и глубокими царапинами. Попытка опустить ноги на пол привела ее к чувству отчаяния — они не слушались. Нижняя часть тела ее не слушалась! «Парализована?» — страх сковал ее горло, но закричать не получилось. Вместо этого раздался сиплый хрип. Руками она обхватила ноги и со всей силы переместила их к краю постели. От напряжения запекшиеся раны на руках треснули — кровь тонкой струйкой потекла по коже.
«Зачем она такая широкая и большая?» — до боли прикусив нижнюю губу, попытавшись облокотиться верхней ччастью о высокие передние перила кровати, она попыталась встать, но ноги подкосились — и вместе с тем раздался звук рухнувшего нагого тела на холодный каменный пол. Пытаясь приподняться на руках, Лэр запуталась в огромных шелковых простынях, слетевших на нее сверху. «Какая слабость! Совсем нет сил… Что же с ней
Мой изначальный стиль – третье лицо, всевидящий автор, усложненный высоким державинским штилем и океанами пафоса. Тут видимо сказалась моя любовь к народным эпосам и высокому фэнтези. В тексте практически не было описаний и рефлексий, сухой пересказ общими словами перемежался стенами диалогов. Потом я попыталась добавить описания и рефлексии, экспериментировала со стилем, но недавно меня озарило, что это все не важно и не нужно.
Вначале я долго и мучительно набиваю черновик, иногда мне даже кажется, что я пишу его своей кровью, настолько порой бывает тяжело. Раньше я правила его перед каждой выкладкой, но потом решила откладывать правку до завершения романа, ведь все равно придется перечитывать и состыковывать начало с концовкой. Вычитываю я обычно долго, несколько раз и люблю это дело гораздо больше, чем написание черновика. Оно дается мне не так болезненно и даже доставляет удовольствие. В первый раз добавляю недостающие эпизоды и детали, а потом начинаю удалять все лишнее. Так прохожусь по тексту, пока не замыливается глаз, а потом откладываю до окончания следующего текста.
Январь был месяцем тихим на курсы, но довольно продуктивным в плане написания текстов. И это радует! Год повернулся к теплу, световой день растёт, весна не за горами. И наша сессия, я надеюсь, постепенно оживает, набирает обороты, чтобы скоро выбраться на финишную прямую. Поскольку январь прошёл в режиме полу-каникул в клубе, то и отчёт по нему будет коротеньким. Так что запасаемся вкусным чаем и быстренько вникаем, благодарим и радуемся друг за друга! 
Это задание посвящается ударникам литературного труда
и проводится под лозунгом: «Меньше – воды!»
Если кто-то не может проникнуться, или я для вас не эксперт, предлагаю прочесть хрестоматийную статью М. Горького, классика русской литературы и уважаемого редактора, "О начинающих писателях".
Я собираюсь совместить тут две обширные темы: работа над стилистикой и точка зрения персонажа. Посему делать все придется в ускоренном темпе. Пристегните ремни и… Поехали! Надеюсь, вас не укачает по дороге.
Ч1: Поощрение провала
Задаюсь вопросом: что же меня с подвигло начать писать? Сложно ответить даже самой себе, если честно. Все уходит в далекое детство. В августе 1991-го мне исполнилось три года. Я стрррасть, как любила смотреть с отцом фильмы ужасов. Это был наш маленький секрет. Я получала неимоверный кайф от того, что испытывала чувство страха. Потом сама сочиняла на ходу всякого рода небылицы и пугала своих друзей. И, естественно, когда я научилась красиво выводить прописные буквы, я уже сочиняла собственные нелепые рассказики в жанре ужасов. В классе так восьмом меня потянуло на романтику. Сами понимаете, подростковый возраст, все дела… И к ужасам у меня стали добавляться любовные линии — вполне себе такие, пока еще, безобидные.
Первой читательницей стала моя мама. «Озабоченная!» — смеясь, сказала тогда она. Меня это жутко задело. И она тут же добавила, что, несмотря на всю глупость, которую я написала тогда, слог, говорит, хороший. Хромает пунктуация. Да, и проблему в стилистике она сразу выделила. Это был первый и последний раз, когда я давала ей себя читать. Помнится, долго отходила от ее комментария. Мама у меня очень строга и снисходительна. И до сих пор такой остается.
Учась в десятом классе, я написала повесть в жанре хоррор и посвятила ее своим новым друзьям. У нас в компании был один ботаник — золотой медалист и, по совместительству, мой парень. Меня задело, что он тоже, как и мама, снисходительно относился к моему писательству. Скажем, с подозрением
Ч1: Поощрение провала
Процитирую Фрэнка Андервуда:
«Есть два вида боли. Боль, которая делает нас сильнее, и бесполезная боль, причиняющая страдания. Я не выношу бесполезных вещей».
Чем первая отличается от второй? По сути — это два этапа одного процесса. Боль необходима до тех пор, пока не сделаны выводы, не получен урок, не предприняты меры. Потом она лишь мешает. Обратимся к биологии: первый удар самый болезненный, он запускает множество реакций, в том числе и болевой синдром. Но потом мозг застилают гормоны (в том числе — эндорфины, которые болевой синдром снимают), и остается либо бить, либо бежать — иногда на сломанных конечностях, а то и вообще без них, не замечая ран и крови.
Всем привет! Меня зовут Микка. Я такой же начинающий автор, как и вы. Но мне доверили вести курс «Мотивация» — и я стараюсь, как могу, помочь вам научиться самим себя мотивировать на работу.
В этот раз я буду серьёзна. Наверное, настолько серьёзна, насколько это в принципе возможно. Я участвую в Клубе уже третий год подряд. И знаете, что?
В первый раз я сдулась ещё на старте. Я подсчитала, с какой скоростью мне надо писать, чтобы вместе со всеми участвовать в финале, и поняла, что просто не смогу. Не выдержу необходимый темп. И, кажется, после третьего месяца я исчезла с горизонта. Совсем.